10 октября 2016 года исполнилось 80 лет замечательной и всеми любимой Светлане Константиновне Шириневой – незаменимому педагогу детских досуговых клубов и ветерану МООИ «Пилигрим».

Учитель по химии, педагог-эколог, организатор и ведущий тематических мероприятий, в любой из этих ипостасей Светлана Константинова – номер 1.

О том, как ей это удается, почему возникло желание посвятить себя обучению детей, есть ли жизнь после 80-ти и как при этом оставаться в светлом уме и памяти — в интервью с нашим юбиляром.

— Светлана Константиновна, с какого возраста вы помните себя?

— С пяти лет. Это связано с тем, что в это время была война, и мы эвакуировались из Ростова. У меня мама была партийным работником, поэтому мы эвакуировались последними. Ростов уже был окружен немцами и нас всех ночью вывезли на машине. Иначе нас всех расстреляли бы немцы.

— То есть, это воспоминание связано со страхом и кошмаром, который происходил вокруг вас…

— Да. Мы ехали в товарняке. Сначала в Буденновск, а от туда уже в тыл. Туда вели все дороги. Мы поехали в Ташкент. И вот, наверное, с ним связаны мои самые яркие воспоминания.

— Как вас встретил город?

— Узбеки встречали нас очень тепло. К нашей встрече все было готово. Нас поместили в большие комнаты, правда, с земляным полом. У них так принято. Пол хоть и земляной, но теплый. Дали постели. То есть, встречали очень тепло. И вообще можно сказать, что Узбекистан отнесся к нам с большой теплотой и вниманием.

— Что вам больше всего вспоминается из того периода?

— Конечно, школа. Уже тогда в Узбекистане были русские школы. Это, во-первых. Во-вторых, огромные базары. Все очень дешево, а иногда и бесплатно. Пойдешь на базар – тебе и виноград, и яблоки – все что угодно предлагали бесплатно.

В школе я там проучилась с первого по девятый класс. В 1953 году мы вернулись в Ростов. Тем не менее, в Узбекистане осталось много друзей, с которыми до сих пор общаемся. Наша дружба была какой-то невероятной. Все как один были друг за друга.

Я помню, как пошла в первый класс. Вместо портфеля у меня была сумка в виде мешка. И не только у меня. Никто не имел портфелей. Тетрадей тоже не было. В качестве черновиков использовали газеты. Писали на них между строчками. Мы очень этим дорожили.

Питание было бесплатное. Но какое питание? – Нам приносили хлеб, посыпанный сахаром. Но с каким удовольствием его ели! И все хотели, чтобы ему досталась «горбушка».

Когда кончилась война, в Ташкенте на улицах стоял плач. Одни плакали, радуясь, что с войны вернулись их близкие, другие ревели по погибшим. Очень многие не вернулись, некоторые были калеками: без ног, без зрения, без слуха, но была всеобщая радость и плач. Это не описать словами, настолько все было переплетено.

— Светлана Константиновна, а с выбором профессии вы когда определились?

— Со школьной скамьи. Я сразу мечтала быть учительницей. Мне нравилось собирать детей, заниматься с ними, все объяснять. Даже математику, физику (уже в старших классах). Но вот терпеть не могла иностранный язык. Никак не могла его освоить. Мне никак не давалось то, что приходилось заучивать. Я старалась все осмысливать и понимать, тогда это усваивалось и передавалось другим. В общем, я не гуманитарий. (смеется)

— Мне кажется, если девочка мечтает стать учителем, то, наверное, учителем русского языка и литературы, истории… Но чтобы химии… Почему именно на ней вы остановили свой выбор?

— В 1953 году мы вернулись в Ростов. Я закончила 10-й класс и поступила в педагогический институт на факультет естествознания. Тогда в институте не было химического факультета. Был факультет естествознания с правом преподавания химии и биологии. Химия меня увлекала. Особенно когда на практику ездили. И мне очень нравилось быть в белом халате. Наденешь его и ходишь по классу. Я себя чувствовала хозяйкой. (смеется) Мне нравилось детям что-то объяснять! Поэтому я стала учительницей.

В 1959 году я закончила пединститут, успев на 4-м курсе выйти замуж за Георгия Викторовича Ширинева, и уехала к нему в Венгрию, в город Кечкемет. Там я проработала 6 лет директором интерната. Там же меня приняли в коммунистическую партию.

Вокруг Кечкемета стояли войска – нам привозили детей военнослужащих. Тех, кто жил рядом после учебы отвозили, кто далеко – оставались у нас в интернате. Эти дети жили и учились 5 дней, а на выходные уезжали домой.

— Как в вашей жизни появилась Рига?

— В Риге мы с мужем оказались после его перевода к новому месту службы. Но до этого в 1968 году мы жили в Добеле. Это в 80 км от Риги. Я преподавала в сельской восьмилетней школе в 15 км от Добеля. И я на автобусе каждый день туда и обратно ездила – там были русские классы. Спустя шесть лет муж поступил в академию, и мы прибыли в Ригу. Там 20 лет «оттарабанили». (смеется)

И вот в Риге я что называется «закрепилась». Там работала завучем школы, затем в районо инспектором по трудовому обучению с правом преподавания химии в своей школе. Дослужилась до звания «Отличника просвещения Латвии».

Мои ученики участвовали во всех химических олимпиадах. Причем занимали места не только в городе, но и в республиканских олимпиадах.

— В Москве вы оказалась тоже не случайно. Расскажите, когда и почему вам пришлось переехать?

— Дело в том, 90-х мой муж демобилизовался в Риге и мы сразу приехал в Москву к родителям, а я осталась работать в Риге, чтобы заработать пенсию. В Москву я приехала только в 1993 году.

Конечно, было очень трудно. Новая школа, новые люди. С нуля нужно было зарабатывать авторитет среди учеников. Это не так просто. Везде нужно было себя утверждать. Муж был категорически против: «Только не в школу! Мне надоело спать с конспектами!». А я под подушку клала эти конспекты (смеется)  Поэтому я не пошла работать в школу, хотя меня приглашали. Именно как учителя химии. Но мне пришлось отказать. 40 лет я занималась конспектами, ну сколько можно?

Но тут возникла другая проблема. Мне никак не могли пересчитать пенсию. В Латвии я получала 132 рубля – самую высокую пенсию. Но в 1994 году Латвия уже отделилась, а договора с Россией о начислении пенсий не было. Поэтому здесь я получала по минимуму. Чтобы пенсию повысили до прежнего уровня, нужно было отработать 2 года. И я устроилась в детскую поликлинику – оформлять страховые полисы. Там вместо 2-х я проработала 13 лет. И только в 70 лет я ушла из поликлиники.

— На этот же период пришлась ваша работа в детском досуговом клубе «Диапазон» МООИ «Пилигрим». Здесь вы целых 18 лет проработали и продолжаете трудиться даже в 80 лет… Что в «Пилигриме» такого особенного?

— Я скажу. К Надежде Михайловне меня привела Роза Витальевна. Вместе с ней мы работали с директорами местных районных школ и их воспитанниками. В «Диапазоне» у меня остались, можно сказать, научные работы по экологии. Помимо этого были практические занятия по экологии с детьми. Причем как в клубе, так и в школах.

— То есть, преподавание химии трансформировалось в экологическое просвещение…

— Совершенно верно. В воспитание детей и подростков (правда, химические опыты мы тоже делали). Это и здоровый образ жизни, растительный и животный мир – все это связано с экологией. С этой целью мы создали при детском клубе «Школу здоровья». В составе педагогов и врачей мы проводили различные мероприятия в школах. Таким образом, нам удалось соединить два направления: химию и медицину.

Мы работали с детьми-инвалидами разных категорий: колясочниками, сердечниками, ДЦП, слабослышащими и так далее – все эти дети были у нас на учете. Это было наше своего рода «ноу-хау». Но главная заслуга в этом, конечно же, Надежды Михайловны.

— Мы поняли, что ваша профессиональная жизнь была насыщенной и плодотворной. А каких достижений вы добились в личном, семейном плане? Чем вы особенно гордитесь?

— Во-первых, у меня дочь. Она закончила физико-математический факультет Рижского университета. В Риге у меня родился внук. В этом году ему будет 32 года. Он уже успел подарить мне правнука. В общем, есть чем гордиться.

— Светлана Константиновна, вы когда-нибудь представляли себе свое 80-летие?

— Ни-ко-гда. Я никогда не думала, что доживу до 80 лет. Потому, что у меня папа умер в 72 года, а мама в 74. Никто из них не лежал в кровати ни одного дня. Папа пришел с работы, сел смотреть телевизор и умер. Сердце. Мама вечером стала ложиться спать, захрипела и умерла.

Много подруг умерло. Очень становится тоскливо. Правильно говорила Фаина Раневская – я ее обожаю: «Старость наступает тогда, когда в доме молчит телефон и звонит лишь будильник» или о свечах на торте: «На торте столько свечей, что они стоят дороже торта». Мне очень нравится Раневская. Она очень мудро и с юмором приняла свою старость.  

Моя активность связана с тем, что я все время чем-то занята – конечно, все это придает мне силы и энергию, но я никогда не думала, что доживу до 80-ти. Когда я работала в рижской школе, у нас одной учительнице исполнилось 60 лет, но она продолжала работать. Я думала: «Господи, да разве можно в 60 лет работать?». Удивлялась все. Оказывается можно. Сама задержалась. (смеется) У меня в трудовой книжке нигде нет записи «уволена». Только «в связи с переводом мужа к новому мест службы».

— Скажите, а почему на самом юбилее вы попросили вас «отпустить»?

— Да возраст уже подошел. Слова иногда забываю – меня это так раздражает. Я стараюсь побольше читать, запоминать, но все равно чувствую, что силы уже на исходе. И потом я очень не хочу подводить коллектив. У меня давление, я могу заболеть, не придти – вот это меня больше всего мучает. Поэтому я попросила об «отставке», но с правом посещения. (смеется)

— А если посмотреть с другой стороны: активность она как раз и стимулирует к жизни, тормозит какие-то возрастные процессы, не дает застояться организму…

— Так вот я и не представляю себя без работы, поэтому такая формулировка «с правом посещения» (смеется). Хочется просто побыть гостем. Но у нас все равно, какое бы мероприятие не проходило, я везде участвую. Пусть даже это будет просто оформление зала. Особенно по поводу крупных праздников.

— Ну, вот один из них – ваш юбилей. Звучало много пожеланий, конечно в первую очередь здоровья. А вы сами, чего бы хотели себе пожелать?

— Жить хочется. В любом возрасте. Я желаю себе работы мозгового центра, чтоб я могла двигаться, чтобы работали ноги, чтобы я до конца жизни могла посещать «Пилигрим». Я хочу приносить какую-то пользу.

Я не могу без того, чтобы кого-то чему-то не учить, не помогать кому-то. Я без этого не могу. Я должна просыпаться с мыслью о том, что мне надо сегодня сделать. Когда я еду в клуб, для меня это праздник. В первую очередь, праздник общения. Это очень важно. Пусть даже самую маленькую. И вот самое главное мое пожелание – чтоб я была нужна хоть кому-то.

Комментарий:

— Светлана Константиновна о картине: Это не картина, а это «песня», как говорят. Я так довольна! Я не ожидала такого подарка! Мой муж — Георгий Викторович был невероятно удивлен и даже определил свое звание на царском мундире. Я так вообще императрица. Поскольку все мои гости после юбилея разъехались, я им эту картину по Скайпу показываю. Они все в восторге! Картина произвела фурор!

Я не знала, куда ее повесить. Хотелось, чтобы ее было видно из любого угла. Пришлось кое-что переставлять, чтобы повесить картину в центр комнаты. Так вот сейчас я опять сняла картину, чтобы показать ее по Скайпу дочери. Это такая память! Пока я буду жить – буду любоваться этой картиной!